Осканов Суламбек – первый герой России

Первым удостоенным звания Героя Российской Федерации стал начальник Липецкого центра боевой подготовки и переучивания лётного состава генерал-майор авиации, ингуш Суламбек Сусаркулович Осканов. Высокое звание ему было присвоено указом Президента РФ № 384 от 11 апреля 1992 года (посмертно).

При выполнении 7 февраля 1992 года лётного задания на самолёте МиГ-29 произошёл отказ техники, и генерал-майор Суламбек Осканов ценой своей жизни, сумев отвести самолет в сторону, предотвратил его падение на посёлок Хворостянку Добринского района Липецкой области…

Суламбек Сусаркуловича Осканов родился 8 января 1943 годa в селе Плиево Назрановского района Ингушетии, где и был похоронен. Был награждён орденами Красной Звезды, «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР», медалями. Имя Суламбека Осканова присвоили школе в родном селе Плиево, в Хворостянке есть улица имени легендарного летчика. А перед главным входом в аэропорт «Магас» в Ингушетии, который тоже назвали в честь генерала, установлен памятник - истребитель МиГ-29, на котором летал Суламбек Осканов. Именем первого Героя России в Ингушетии названы улицы и проспекты. В его честь установлены памятники и посвящены экспозиции в музеях России.


 

В.-Г.Танкиев,
кандидат исторических наук

 

ЧЕСТЬ ГЕНЕРАЛА

Памяти Героя России Суламбека Сусаркуловича Осканова

Написал эти слова и перед мысленным взором встал образ одного из лучших сынов ингушского народа. Слово честь для Суламбека имело особый смысл. Всю свою яркую, но, к глубокому сожалению, короткую жизнь, он высоко нес честь ингуша, честь офицера, честь генерала.

Уходят годы, как среди нас не стало Суламбека, а я никак не могу расстаться с мыслью, что скоро увижу его, почувствую тепло его протянутой руки и крепкое мужское рукопожатие. Судьбе было угодно разлучить нас. Я вновь и вновь, уже в который раз, вспоминаю до мельчайших подробностей дни и годы, проведенные вместе. Моральный долг перед другом повелевает мне рассказать о том, каким в моей памяти остался Суламбек. 

Прошу читателя не слишком строго судить меня. Это не очерк, не рассказ, а всего лишь краткие заметки, которые, быть может, как штрихи к портрету, в какой-то мере дополнят написанное о генерале Суламбеке Осканове. 

С Суламбеком мы познакомились в 1970 году в Москве, в стенах Военно-политической академии, куда мы оба поступили. Он учился на факультете военно-воздушных сил, а я – на военно-педагогическом. После первой встречи и знакомства мы договорились поселиться вместе в одной комнате гостиницы, где жили слушатели Академии. И там мы прожили вместе почти три года. 

С первых же дней я понял, что Суламбек очень серьезно относится к учебе. В то время многие первокурсники, в том числе и я, считали, что, затратив огромные усилия, успешно сдав вступительные экзамены и поступив в Академию, можно расслабиться. Однако Суламбек был другого мнения. 

– Самое трудное впереди, – говорил он. 

И оказался прав. Вспоминаю, сколько сил и времени Суламбек отдавал учебе. В то время как другие слушатели Академии в свободное от учебы время позволяли себе отдых и развлечения в кафе, ресторанах, барах и иных местах, он почти все свободное время отдавал подготовке к занятиям, на все приглашения сокурсников отвечал вежливым отказом. Я, в хорошем смысле этого слова, завидовал его усидчивости и целеустремленности. 

Предвижу, что кто-либо из читателей подумает, что я здесь допускаю некоторое преувеличение. Отнюдь. Мы с Суламбеком не часто, но ходили и в кино, и в театр, и на выставки. Благо, в Москве было где отдохнуть. 

В моей памяти Суламбек остался чрезвычайно скромным и даже немного застенчивым человеком. Черта характера, которая сегодня встречается крайне редко. Когда кто-либо в его адрес высказывал похвалу или шутил, он густо заливался краской. 

Вспоминаю, как зимой 1971 года мы с ним были приглашены в гости к нашему земляку, писателю и журналисту Ахмету Пшемаховичу Мальсагову. Хозяин встретил нас очень радушно. Много расспрашивал о службе, учебе, об Академии. Мы с Суламбеком чаще всего отвечали односложно, боясь, как бы Ахмет Пшемахович не подумал, что мы занимаемся бахвальством. Когда хозяйка накрыла стол и пригласила на ужин, мы вежливо отказались. Но нас все-таки уговорили. Поели немного и на вопросы хозяйки: "Почему вы не едите? Вам не понравилась еда?" Суламбек смутился и на все лады стал расхваливать ингушские чаьпилгаш. На прощание Ахмет подарил нам по авторскому экземпляру книги. Вскоре он в одной из газет опубликовал статью, в которой рассказывал об этой встрече. 

Не могу сказать, чтобы учеба в Академии давалась легко, но Суламбек достигал больших успехов. Беспрестанный, не знающий ни отдыха, ни покоя, труд, помноженный на природную усидчивость, не мог, конечно, остаться безрезультатным. Именно благодаря этому он получил в Академии фундаментальные знания в области военного дела и серьезную профессиональную подготовку, чем снискал к себе большое уважение педагогов и офицеров - слушателей Академии. Он до конца своих дней стремился пополнять свои знания, где только мог. При этом не считал ниже своего достоинства искать ответ на тот или иной интересовавший его вопрос у коллег или вообще у тех, чьи знания в области военного дела и жизненный опыт были в целом ниже его собственных. 

Много внимания Суламбек уделял изучению кавказской истории. Заслышав, что у кого-то из наших земляков в Москве есть редкая книга об ингушах, он тут же оставлял все свои дела и устремлялся к нему, чтобы попросить на несколько дней эту книгу. А прочитав ее, мы долго делились впечатлениями о прочитанном, об ингушской истории, культуре, быте, верованиях. Часто такие наши беседы затягивались до глубокой ночи. 

Суламбек был человеком прекрасной души. В повседневном общении строго следовал ингушскому этикету. Был подчеркнуто вежлив с женщинами, со старшими. Даже будучи в звании генерала, он всегда пропускал меня вперед, уступая место лишь потому, что я был немного старше его. 

Суламбек очень любил общаться и никогда не упускал возможности поговорить с земляками. Он искренне радовался тому, что многие ингушские ребята и девушки учатся в высших учебных заведениях, в том числе и в вузах Москвы. Мы часто бывали с ним в гостях у студентов Московского государственного университета им. М. Ломоносова, Московского высшего технического училища им. Н. Баумана, Пищевого института, других вузов столицы. 

Однажды, помнится, это было в 1970 году, мы с Суламбеком были приглашены на встречу землячества. В условленный день вайнахи собрались в одном из столичных залов. Присутствовало более ста человек: писателей, поэтов, журналистов, студентов вузов Москвы. 

На встрече были и гости из-за рубежа, в частности, ингуши из вайнахской диаспоры в Иордании. Мы с Суламбеком очень волновались, так как впервые участвовали в такого рода мероприятии. Вечер проходил интересно. Мы внимательно слушали каждого гостя. Но выступление одного из них нас особенно тронуло. Когда тамада предоставил слово нашему земляку из Иордании Мальсагову и назвал его имя (я. к сожалению, его забыл), то поднялся стройный, убеленный сединами мужчина. На вид ему было лет шестьдесят, а фактически, как мы узнали позже, ему было за семьдесят лет. Он стал спокойно говорить на чистом ингушском языке. Присутствующие, в том числе и мы с Суламбеком, затаив дыхание слушали умудренного жизненным опытом человека. Говорил он минут семь. Особое впечатление на нас произвели слова гостя о том, что можно иметь все: богатство, имущество, другие материальные ценности, но ничего не может заменить человеку Родину. 

– Мы, вайнахи, живущие за рубежом, – говорил гость, – все это имеем. Но нас, особенно представителей старшего поколения, постоянно гложет чувство ностальгии по земле обетованной. Да будет благословен наш народ, да будет благословенна земля наших предков! – сказал в заключение гость. 

Я мельком взглянул на Суламбека, и по его одухотворенному лицу понял, что речь этого человека произвела на него такое же потрясающее впечатление, как и на меня. 

Суламбек был человеком душевной щедрости и редкого обаяния. За все годы нашего знакомства не помню ни одного случая, чтобы он отказал мне или кому-либо в просьбе о помощи. Подкупала в нем и особая основательность. К любому, даже незначительному выступлению, докладу, встрече он готовился самым тщательным образом. Составлял тезисы своей речи, несколько раз перечитывал написанное. Поэтому его выступления, в том числе и когда он уже был генералом, отличались лаконизмом, четкостью, стройностью. Александр Руцкой, который во время службы Суламбека в Группе войск в Германии был у него заместителем, вспоминал позже, что именно эта его черта ему и запомнилась больше всего. 

Где бы ни находился Суламбек, вокруг него складывалась атмосфера дружбы и любви, он создавал ее своим неповторимым обаянием. 

Как-то мы с Суламбеком решили пригласить к себе в гостиницу, где проживали слушатели Академии, Махмуда Эсамбаева. Мы переживали, что известный артист может не прийти к нам. На нашу радость Махмуд принял приглашение и обещал через несколько дней посетить нас. Стали думать, как лучше принять гостя. Чтобы не ударить в грязь лицом, попросили ингушских девушек во главе с покойной Любой Майсиговой, приготовить национальные блюда. Купили несколько баночек черемши, отварили мясо, приготовили хьалтамаш с чесночной приправой, другие яства. 

Суламбек предложил подарить Махмуду сувенир – самолет на подставке с подсветкой. 

В установленный день мы с волнением стали ждать гостя. Махмуд приехал в одиннадцать часов вечера после очередного концерта. Несмотря на поздний час, встретить гостя вышли многие сотрудники и жильцы гостиницы. Появление гостя было встречено аплодисментами. Вечер удался на славу. Суламбек много шутил, рассказывал забавные истории. Расходились далеко за полночь. Махмуд искренне благодарил нас за теплый прием, все вместе сфотографировались на память. Я бережно храню эту фотографию. 

После этой встречи мы с Суламбеком много раз бывали в гостях у Махмуда Эсамбаева и он всегда тепло и радушно встречал нас. Мы гордились этой дружбой. 

Хочу рассказать об одном забавном случае, который произошел с Суламбеком и со мной. Как-то в Москву к нам в гости приехали сестра Суламбека с матерью Лули. Как гостеприимные хозяева, мы сделали все, чтобы они не скучали, хорошо отдохнули. Суламбек предложил всем вместе сходить в кино. Лули долго отказывалась, но мне удалось уговорить ее. Опасаясь, как бы не попасть на фильм, где показывают непристойности, мы обошли несколько кинотеатров. Наконец Суламбек остановил свой выбор на одном шведском широкоформатном фильме. Он вспомнил, что сокурсники хвалили этот фильм. И вот, купив билеты, мы сели на свои места, не подозревая, что нас ждет впереди. Фабула фильма напоминала историю шекспировского "Гамлета". Из-за случайного убийства между собой враждуют два рода: парень из одного рода любит девушку из другого рода. Мы увлеченно наблюдали за происходящим на экране. 

Самое "интересное" произошло позже. Влюбленный в девушку парень, переодевшись в женскую одежду, под видом монашки проникает в комнату своей возлюбленной. В этот момент я взглянул на Суламбека. Он заерзал на стуле. А на экране главные герои начали целовать друг друга. Сестра Суламбека и Лули опустили головы. Дальше – больше... На лбу у меня выступил пот, а моя рубашка прилипла к спине. Я готов был провалиться сквозь землю от стыда. В том-то и есть уникальность ингушского этикета! Но мы себя чувствовали явно нескромно. Лули изредка бросала взгляд на экран, но тут же, ойкнув, опускала голову. Я, чтобы не засмеяться, кушу свою ладонь. Суламбек же, решив хоть как-то сгладить неловкую ситуацию, в которой мы оказались, заметил: 

– Да ничего этого не было, все это придумано!

Когда мы вышли из зала, я не знал, куда деть свои глаза. Лули многозначительно заметила: "Ну и фильм вы нам показали". Позже она не раз, смеясь, напоминала мне при встрече об этом злополучном культпоходе, говоря: "Не сходить ли нам в кино?" 

Особо хочу сказать о благородстве и простоте Суламбека. Как-то во время отпуска мы с покойным братом во дворе копали погреб. Вдруг откуда ни возьмись, появился Суламбек и предложил свою помощь. Мы с братом долго отговаривали его, но он стоял на своем. Переоделся в рабочую форму и присоединился к нам. И, несмотря на наши неоднократные просьбы оставить работу, он работал с нами несколько часов, повторяя, что труд облагораживает человека. 

Суламбек любил шутки, розыгрыши, юмор. Самые интересные записывал в блокнот. Когда однажды у нас слишком долго гостила одна компания, после их ухода он сказал: "Гости нам нужны как воздух, но плохо, когда этот воздух застаивается". Позже я не раз слышал от него эту фразу, подчеркивая тем самым, что надо знать меру и соблюдать приличия. 

Он не курил и не злоупотреблял алкоголем. Много внимания уделял физкультуре и авиаспорту. Почти не болел. Все это позволило ему добиться блестящих успехов в профессиональной подготовке. 

Он имел много наград и дипломов, но особенно гордился тем, что он является мастером спорта по высшему пилотажу на реактивных самолетах. Ему было присвоено высокое звание "Заслуженный летчик СССР". Был удостоен многих других наград, хотя он сам был крайне сдержан в оценке результатов своего труда. 

Не могу не отметить еще одну черту Суламбека – это внимательность и предупредительность. Не помню ни одного праздника, чтобы он не поздравил нашу семью. Открыткой, телеграммой или телефонным звонком поддерживал отношения с друзьями и близкими ему людьми, которых у него было очень много. 

Возраставший из года в год авторитет Суламбека обеспечивался, конечно же, ежедневным целеустремленным, подвижническим трудом, беззаветной преданностью любимому делу – авиации. Никогда не забуду оценку, которую дал Суламбеку Главнокомандующий Военно-Воздушных Сил России (в прошлом СССР) генерал-полковник Петр Дейнекин: 

– Таких летчиков, как Суламбек Осканов, можно пересчитать на пальцах одной руки. 

Сам уклад воинской службы заставляет военных людей быть аккуратными, чистоплотными, опрятно одеваться, быть пунктуальными. Суламбек выглядел безукоризненно, а его внешний вид всегда был образцовым. 

В меру своих сил и возможностей Суламбек пытался участвовать в событиях, происходивших в нашей Республике. Как-то месяца через два после провозглашения суверенитета Чеченской Республикой Суламбек позвонил мне и сказал, что его серьезно беспокоят события, которые происходят в нашей Республике и, в целом, в регионе. Я предложил съездить домой, чтобы на месте разобраться во всем и в меру наших сил помочь нашему общему делу, тем более что у меня оставалось две недели неиспользованного отпуска. 

Суламбек согласился. Вскоре с несколькими нашими земляками он приехал из Липецка в Харьков, где я служил, и мы поехали домой. В дороге много говорили, вспоминали прошлое, друзей, учебу в Академии, дальнейшую службу. Строили планы на будущее. 

– Неплохо бы встретиться с Джохаром Дудаевым и узнать его точку зрения на происходящие события, – сказал Суламбек. 

Я поддержал эту мысль, и мы решили, не заезжая в Назрань, сразу поехать в Грозный. По прибытию на место, поехали в резиденцию Дудаева. Его охрана проверила наши документы. Нас провели в приемную. Несмотря на поздний час, коридор и приемная были забиты людьми, которые хотели попасть лично к Дудаеву. 

После того, как ему доложили о нас, нам сказали, что у него находится делегация старейшин из Ингушетии и как только закончится эта встреча, Дудаев примет нас. Находясь в приемной, мы обратили внимание на то, что многие присутствующие вооружены автоматами, винтовками, пистолетами, кинжалами. Тут же несколько человек совершали намаз. 

Беспрестанно звонили телефоны. Принимались доклады и отдавались распоряжения. Я подумал про себя – как в Штабе Смольного. 

Наконец нам сказали, что Джохар ждет нас. Когда мы вошли, Дудаев вышел нам навстречу и после кавказского рукопожатия предложил сесть в кресла у журнального столика. Сам же сел напротив. После короткого приветствия и традиционных расспросов о самочувствии и здоровье, Суламбек представился и представил меня. Мы коротко изложили цель нашего приезда. Сказали о том, что нас беспокоит. Все это время Джохар не проронил ни слова, внимательно смотрел на нас и слушал. Выглядел он усталым, это было видно по цвету его лица. Круги под глазами свидетельствовали о том, что он много работает. Мы попросили Дудаева ввести нас в курс дела и дать оценку происходящим в Чечне и Ингушетии событиям. С его слов мы поняли, что он решительно настроен отстаивать суверенитет Чечни с оружием в руках. Что касается ингушей, заявил он, то они вправе сами решать, что им делать: или оставаться в составе России, или остаться с чеченцами. Джохар подчеркнул так же, что беда ингушского народа в том, что среди его лидеров нет единства, что ежедневно у него бывают по две-три ингушских делегации, и каждая из последующих опровергает предложения и оценки предыдущих. Обсудили мы и проблемы Пригородного района. Дудаев выразил сомнение, что московские власти помогут вернуть ингушам Пригородный район. На мой вопрос, как ему видятся отношения Чечни и Ингушетии, если народ последней захочет остаться в составе России, Джохар сказал: 

– Это ваше дело. Нам будет жаль, если это произойдет, но чеченцам и ингушам в любом случае предстоит жить рядом, ведь мы вайнахи. 

На фразу Суламбека о том, что отдельные ингуши выражают недовольство тем, что в Грозном по отношению к ним наблюдается недоброжелательность, если не сказать больше, Дудаев пытался убедить нас в том, что это не соответствует действительности. 

Наша беседа длилась около тридцати минут. Мы обсудили большой круг вопросов. На прощание Джохар пожелал нам успехов и выразил уверенность в том, что чеченский народ будет стоять до конца. 

По дороге в Назрань мы с Суламбеком обсуждали итоги нашего разговора с лидером Чечни и Суламбек заметил: 

– Как бы Дудаев не наломал дров! 

Я в свою очередь отметил, что Дудаеву не хватает политической мудрости и Суламбек с этим согласился. 

Приехав в Назрань, мы окунулись в гущу политических страстей. В городе беспрестанно шли митинги, собрания. Каждая группировка, течение, лидеры общественных организаций пытались установить свое господство. Обстановка была накалена до предела. Среди населения не было четкого понимания перспектив развития народа. В центре внимания дискуссий были два главных вопроса: проблема возвращения Пригородного района и будущее народа. 

Мы с Суламбеком несколько раз выступали на митингах, собраниях, встречались с рядом лидеров общественных организаций в Назрани, Малгобеке, в станице Орджоникидзевская и в других населенных пунктах. Во всех своих выступлениях мы призывали население Республики соблюдать выдержку, не дать втянуть себя в провокацию, оставить политические распри, интриги ради единства и будущего нашего народа. Почти на каждой встрече нам задавали один и тот же вопрос: 

– Вы на чьей стороне? 

Имелось в виду, какую политическую организацию мы поддерживаем. Когда мы говорили, что мы никого не представляем, нам предлагали занять ту или иную позицию. Мы поняли, что идет открытая борьба за власть, причем иногда противоборствующие стороны, не стесняясь, пускали в ход клевету. В один из дней, за несколько минут до нашего прибытия, у входа в здание бывшего райкома партии г. Назрань была открыта стрельба из автомата, выбиты стекла, были раненые. 

В меру своих сил, знаний и опыта мы с Суламбеком пытались призвать народ к общественному согласию, подняться над политическими амбициями. Нас насторожили слова, которые были сказаны на встрече с жителями станицы Орджоникидзевская одной женщиной (к сожалению, я забыл ее фамилию). Она заявила буквально следующее: 

– Все годы, пока Ингушетии было тяжело, вы находились где-то, а сейчас, когда начали делить кресла, портфели, кабинеты, и вы приехали. 

После этих слов Суламбек от незаслуженной обиды покраснел и ответил за нас двоих: 

– Нам не нужны никакие кресла и должности! Нас вполне устраивает наше положение и работа, которую мы выполняем. А что касается нашего приезда, то мы, как и все истинные патриоты своего народа, в эти трудные дни искренне хотим хоть чем-то помочь ему. 

Выступающая женщина, очевидно, не желая того, дала нам понять, что здесь, как выразился Суламбек, пытаются делить "шкуру не убитого медведя".

Через несколько дней Суламбек вынужден был уехать. Дела по службе не позволяли ему задержаться надолго. Я же остался и продолжил начатую нами работу в Грозном, Назрани и в других местах. 

Перед отъездом Суламбека мы с ним долго беседовали у него дома. Он очень сожалел, что так глубоко зашел процесс разлада в обществе. На прощание он выразил надежду, что скоро все нормализуется. 

Тогда ни он, ни я не могли знать, что это наша последняя встреча, что до роковой для Суламбека минуты осталось совсем мало времени, что мы уже больше не увидимся никогда. 

После трагической гибели Суламбека появилось много разговоров и слухов, в которых правда, полуправда, и откровенная ложь переплетались со всякого рода домыслами. В частности, кое-кто утверждал, что авария его самолета была, дескать, подстроена его недругами и т. д. 

Через несколько часов после гибели Суламбека я был в Липецке. Разговаривал со специалистами, которые обслуживали его самолет, командирами, имевшими непосредственное отношение к подготовке и обслуживанию самолета к полету. У меня был продолжительный разговор с Главкомом ВВС П. Дейнекиным. В этом разговоре принимал участие наш земляк Эдисолт Татиев, живущий в Москве. Наконец, есть выводы Государственной экспертной комиссии, которая на основе всестороннего анализа фактов, показаний "черного ящика", свидетельских показаний руководителя полетов, анализа вещественных доказательств, пришла к выводу, что поломка в системе управления самолета была роковой случайностью. 

Что касается вопроса о том, почему Суламбек не катапультировался (этот вопрос чаще всего задают мне земляки, когда заходит разговор о Суламбеке), я могу лишь предположить, что до последней секунды он надеялся, что ему удастся справиться с самолетом, который в результате поломки потерял управление. Мое предположение базируется на двух фактах. 

Во-первых, он был летчиком высшего класса, не раз с честью выходил из "нештатных" ситуаций. Суламбек как-то рассказал мне, что однажды он посадил боевую машину на "брюхо", когда не выпустилось шасси. 

На мой резонный вопрос, почему он не катапультировался, он заявил, что ему жаль было бросать дорогостоящую машину. Очевидно, что и в этом роковом случае не последнюю роль сыграло это обстоятельство. 

Во-вторых, известно, что трагедия произошла над населенным пунктом и он ценой собственной жизни пытался сохранить жизнь мирных людей. 

Я был на месте падения самолета. Это произошло в пятнадцати-двадцати метрах от крайнего дома села. Там сегодня стоит небольшой обелиск генералу Осканову, презревшему малодушие, страх, обессмертившему свое имя. Дети приносят туда живые цветы... 

Размеры статьи не позволяют мне более подробно рассказать о Суламбеке, о том, как он страстно мечтал после увольнения в запас работать на благо нашего народа. Каким он был прекрасным семьянином, любящим мужем и заботливым отцом. Каким он был жизнелюбом... 

Убежден – пройдут годы, десятилетия, Республика наша станет твердо на ноги, каждая ингушская семья заживет достойной жизнью, вырастут новые поколения ингушей, но во все времена в памяти народа Суламбек Сусаркулович Осканов останется образцом мужества, чести и достоинства. 


НЕБО – УДЕЛ СИЛЬНЫХ

Подвиг Суламбека Осканова

7 февраля 1992 года при исполнении воинского долга погиб военный лётчик, генерал-майор авиации, начальник Липецкого центра боевой подготовки ВВС Минобороны России Суламбек Сусаркулович Осканов.

У Российской Федерации появились свои герои, а собственной высшей награды в стране ещё не было. Именно подвиг Осканова побудил правительство России учредить звание Героя Российской Федерации.

Подвиг Осканова стал одним из тех событий, которые легли в фундамент новой России, сильной и крепкой.

 

 

 

 

Суламбек Осканов – первый Герой России: библиографический указатель / сост.: З. М. Евлоева, М. А. Дзангиева; Национальная библиотека Республики Ингушетия им. Дж. Х. Яндиева. – Сунжа: НБ РИ, 2017. – 57 с.

Электронный вариант.

 

Слайдер:
Осканов Суламбек – первый герой России 0 Осканов Суламбек – первый герой России 1 Осканов Суламбек – первый герой России 2 Осканов Суламбек – первый герой России 3 Осканов Суламбек – первый герой России 4 Осканов Суламбек – первый герой России 5 Осканов Суламбек – первый герой России 6 Осканов Суламбек – первый герой России 7 Осканов Суламбек – первый герой России 8 Осканов Суламбек – первый герой России 9 Осканов Суламбек – первый герой России 10 Осканов Суламбек – первый герой России 11 Осканов Суламбек – первый герой России 12 Осканов Суламбек – первый герой России 13 Осканов Суламбек – первый герой России 14 Осканов Суламбек – первый герой России 15 Осканов Суламбек – первый герой России 16 Осканов Суламбек – первый герой России 17 Осканов Суламбек – первый герой России 18 Осканов Суламбек – первый герой России 19 Осканов Суламбек – первый герой России 20 Осканов Суламбек – первый герой России 21 Осканов Суламбек – первый герой России 22 Осканов Суламбек – первый герой России 23 Осканов Суламбек – первый герой России 24
13:35

Коллекции

Нет Проекты и Коллекции для отображения
Нет комментариев. Ваш будет первым!